Слава Богу, хомячков у нас не было

(рассказано Таней)

Произошло это в День Победы, аккурат, 9 Мая. В планах у нас было посмотреть парад на Красной площади. Поскольку обеспечить обещанные нам на параде места у Славки не получилось, и окончательно, как всегда, это выяснилось в самый последний, предпраздничный, день, то для того, чтобы сгладить начавшуюся у детей после оглашения этой новости истерику, и хоть как-то, но всё же устроить им праздник, мы дружно всей семьей поперлись на Птичий рынок. Всей семьёй – это означает: я, мой муж Слава, старшая дочка Катя и маленький Филиппок.

Самый вредный характер в нашей семье – у Филиппка. Ну, если объективно, то и у меня – не сахар. А если уж совсем по–честному, то у Филиппка, меня и Катьки. Славка, хотя и неорганизованный до ужаса, добрейшей души человек, к тому же – безотказный. Мы все на нем ездим. Не знаю, насколько его хватит. Да, похоже, ему это самому нравится. Значит, будем надеяться, хватит его еще надолго.

В общем, «Птичка». Примерно в районе обеда. Тепло и сухо. Достаточно многолюдно. Эдакая сомнительная альтернатива параду на Красной площади.

Славка просто молча идет за нами, время от времени протирая майкой очки и покорно ожидая нашего окончательного выбора. Катька конкретно взбесилась: она захотела сразу всё: рыбок, белочку, белую добрую (так нам толстая тетя сказала) крысу, черепашку, удава и до кучи к нему кролика (видимо, чтобы удав с голоду не умер).  Наверное, в сотый раз за последний час я сказала ей, что сначала надо обойти весь рынок и в итоге выбрать ОДНО!!! – и только ОДНО!!! – животное. Желательно, очень маленькое, тихое, безвредное и спокойное. «ОДНО!!!» – заорала я на неё снова, на этот раз, оттаскивая тут же брызнувшую вертикально слезами дочку от «миленького» хорька. Филиппок, идя в задумчивости за нами и хитро поблескивая своими светлыми глазками, явно был на стороне Кати.

«Слава, ну что ты стоишь, как истукан!» – безрезультатно старалась я подключить к разборкам с детьми мужа. Обессиленные, обиженные на весь мир и друг друга, мы стояли в самом центре рынка возле небольшого ларька с лимонадами, которыми я отпаивала и одновременно пыталась успокоить вконец разревевшуюся Катю. «Ну, скажи ты им тоже, что сначала мы должны все посмотреть, и только потом решить все вместе, кто станет нашим домашним любимцем. Но только кто-то один. Ма-а-аленький, спокойненький и не требующий никакого специального внимания и ухода. Один, понимаете? Один. Славка, ну не молчи, ну объясни им это, пожалуйста!»

После вмешательства мужа и немереного количества газировки дети внезапно и как-то подозрительно затихли. «Что-то недоброе замышляют», – думала я, беспокойно поглядывая на обиженно закусившую пухлую губку Катю и на нервно сжимающего возле каждого нового прилавка в твердые кулачки свои маленькие ладошки Филиппка. Чую, недоброе-е-е...

«Нет! Только не хомячки!!!» – снова истошно заорала я, на этот раз   услышав «завлекалку» бородатого торговца в клетчатой кепке: «Они ма-а-а-аленькие, спокойные и почти не требуют  н и к а к о г о особого внимания и ухода». Дети тут же разревелись. Славка стал доказывать мне, что это именно то, что я сама и хотела: маленькие, спокойненькие, не требующие ни-к а-к о-г о специального ухода и к тому же – очень миленькие.

Времени на размышления не оставалось, видя серьёзность их намерений, пришлось незамедлительно пускать в ход тяжелую артиллерию. Мерзкий у меня, конечно, характер. Но, надо сказать, что иногда это очень даже помогает… Славка замолк на полуслове. Дети, хорошо зная, на что я способна в таком состоянии, не пикнули. Бородачу в кепке тоже досталось, причем, конкретно.

Но, конечно, тут надо пояснить кое-что, а то, не дай Бог, у некоторых совсем обо мне неправильное мнение сложится. Дело в том, что пару дней назад в салоне, куда я хожу краситься, Витька, мой стилист, рассказал страшную историю. Одна из его клиенток поведала на днях ему, что поддалась на уговоры детей и купила им хомячков… Короче говоря, суть примерно в следующем. Решение своё она прокляла, а жизнь у неё наладилась только через месяц после того, как она собственноручно  оставила их всех   на верную погибель под кустом ближайшего парка.

Началось всё с того, что оказалось – это не «две миленькие девочки», как ей продавец по ушам проехал, а МАЛЬЧИК И ДЕВОЧКА! И начали они плодиться и размножаться, предварительно предаваясь на глазах у малолетних детей всем прелестям разнополой любви со страшной скоростью. Часть потомства они разгрызали, а часть – к великому её сожалению! – оставляли. Но, даже выживших в этом лютом семействе хомякоедов хватило на то, чтобы через три месяца в общей сложности у них было около двух десятков этих маленьких тварей… Ну, и началось. Ухода и внимания они требовали НЕРЕАЛЬНОГО. Писк, грязь, вонь - по всей квартире. Трупики дохлые – то там, то сям - время от времени. Корм на дорогом паркете в радиусе полутора метров от их распрекрасного дорогущего домика... Лишай – у младших детей; а под конец и вовсе они прогрызли клетку и разбежались по всей квартире. Оказалось, что эти неугомонные бестии даже по шторам умеют лазить... Ловили их всем домом. Дети – с радостью, конечно. Но Витина клиентка… Последнего нашли у неё в волосах, когда откачивали из обморока, в который она грохнулась после того, как двух предыдущих беглецов обнаружила спаривающимися в своей собственной постели ...

Все это я молниеносно вспомнила, как только увидела, с каким трепетом подносит Филиппок дрожащий шерстяной комочек к своим губам для нежного поцелуя.

В общем, на этот раз детей «накрыло» по-настоящему. И тут уже не помогали ни запрещенная в других случаях кока-кола, ни шарики, ни «ути-пути», ни прямые угрозы, ни обещание «всего на свете», ни мои слезы. НИ-ЧЕ-ГО!

Успокоились они, в конце концов, только возле загончика-яселек для щенков... И тут Катя в подмоге с младшеньким сумели–таки, воспользовавшись моментом, залезть мне в душу и протащили спонтанное, основанное, в первую очередь, на родительском чувстве вины решение о покупке щенка. О чем, впоследствии, я искренне и не раз пожалела.

Ну, а пока – улыбки и радость.

Прыгающие вокруг щенка дети и сияющий от их радости Славка.

И полная семейного счастья дорога домой.

В машине мы по очереди держали на руках Чарли – так дети уже успели окрестить своего новоиспеченного четвероного друга, чесали его за ухом и много радостно смеялись…

Но все самое интересное, конечно же, началось потом.

Щеночек Чарли в итоге оказался догом. На рынке, в чувствах, слезах и последующим за ними поспешном эмоциональном решении мы это выяснить забыли. Ну, а когда через пару месяцев все же поняли, было уже поздно.

За это время Чарли превратился в настоящую собаку Баскервилей. Он сожрал, прогрыз или, на худой конец, обслюнявил, как тот хохол из анекдота про яблоки, все, что можно было обслюнявить, сожрать или прогрызть. Обоссал он при этом гораздо больше, чем, казалось, вообще можно обоссать. Он скулил и тявкал по ночам; жрал, как прорва. А сожрав то, что ему дали – неважно, что этим можно было бы накормить годовалого слона, – грыз вам ноги и требовал еды снова и снова. Его нужно было выводить гулять как минимум четыре раза в день, независимо от того, шел ли на улице дождь или палило солнце. Если мы опаздывали с прогулкой хотя бы на минуту, то в самом неподходящем для этого месте он тут же, мстительно и гадливо закладывал мину. Причем, по размеру явно противотанковую. А как он вонял… Неважно, сколько раз в неделю его мыли специальными душистыми шампунями. Его резким собачьим запахом пропахло все: ковры, мебель, подушки, постельное белье, одежда, детская пижама. А его жесткие, колючие, вездесущие волосы… Почему-то всегда это было первое, что я видела в своей ложке, доставая её из кастрюли с супом…

Но, при этом, его любили дети.

Любили очень.

И он их любил.

В конце концов, глядя на их счастливые лица, я тоже смирилась с его существованием.

Смирилась, но не полюбила.

И иногда, наблюдая, как резвятся вместе с Чарли Катя и Филиппок я, как могу, успокаиваю себя мыслью о том, что купи мы тогда на Птичьем хомячков, всё могло бы оказаться гораздо хуже…

Недаром ведь говорят умные люди: жизнь познается в сравнении!