Эх, если бы да кабы

Кто из нас хоть раз не думал: «Эх, мне бы с теперешними моими мозгами и лет на двадцать назад…

Я бы сейчас миллионером был, медиазвездой, известным политиком, писателем, музыкантом, путешественником, ученым… Имел бы другую семью, жил в другой стране, занимался совсем другим, любимым по-настоящему делом... А скольких бы ошибок избежал…» Признавайтесь, были такие мысли?

Вот и Дмитрий Карелин не исключение. Наш современник, гражданин РФ, сорока семи лет от роду, топ-менеджер большой компании, человек вполне обеспеченный, но все же наёмный работник, – следовательно, своей жизнью и положением довольный не в полной мере.

Карелин человек умный, размышляющий, склонный к подмечанию и анализу, умеющий обобщать, делать выводы. Ко всему перечисленному – весьма быстро обучающийся. Качества эти бесспорно ценные, но, как и во всем положительном, всегда скрыты в них и проблемы. В наше время умного человека, как правило, тяготит его окружение, вот и наш Дмитрий испытывал с этим определенные сложности.

Как-то раз на глаза ему попалась книжка одного из последователей Гурджиева, – «Странная жизнь Ивана Осокина». Прочитал он её с интересом, прочитал внимательно. Перечитал еще раз, с самого начала. И задумался, крепко задумался, почти как Иван Царевич в свое время. Сильно его Осокин оскорбил своей глупостью. Как можно было испоганить такую удивительную возможность, получить шанс вернуться обратно со своим нынешним умом и повторить те же ошибки, это же кем надо быть? И почему это такие истории возможны только с идиотами вроде Осокина? Сильно задумался Дмитрий. Есть – спать перестал. Месяц под впечатлением ходил, похудел, и в глазах появился нездоровый блеск.

Как-то поздним уже вечером, у пруда, что около Новодевичьего монастыря, где он имел обыкновение гулять после работы, к нему подошел неприметный с виду мужчина с лохматой собачкой без поводка, кажется, тибетской овчаркой. Он остановился на обусловленном культурным поведением расстоянии и вежливо попросил у Карелина возможности побеспокоить его вопросом. Карелин позволил. Он устал за этот месяц от внутреннего одиночества и особенно от беспокоивших его так сильно мыслей. Недолгое время они шли молча, собачка послушно бежала рядом. Обойдя с полкруга, что, видимо, помогло ему собраться с вопросом, мужчина представился Алексеем и так же вежливо продолжил:

– Я уже несколько дней наблюдаю за Вами, Вы все ходите один и думаете. Видно сразу что о чем-то серьезном, видно, что глубоко о чем-то думаете. А раз человек так серьезно думает о чем-то, значит, он умный, а раз умный – значит, что-то знает или по крайней мере догадывается.

При этом мужчина остановился и внимательно посмотрел на Карелина.

– Возможно, – отвечал скорее машинально Дмитрий, – а возможно, и нет. Так в чем Ваш вопрос?

– Извините, – ответил Алексей, снова продолжая идти, – просто хотел предварительно немного объясниться, но сейчас вижу, что в этом нет особой необходимости. Скажите пожалуйста, в чем смысл жизни?

На этот раз от неожиданности остановился Карелин. Пристально и внимательно посмотрел на Алексея, как если бы только сейчас увидел его перед собой, поднял почему- то руку к лицу и, резко опустив её, выпалил:

– Да откуда ж мне знать?! И почему Вы именно ко мне подошли с этим вопросом? –добавил он уже почти неприязненно.

– Я говорил уже Вам пару минут назад, – в том же вежливом тоне невозмутимо продолжал Алексей, – Вы кажетесь умным. Да у кого еще такое можно спросить, как не у умного человека?

– Не вижу логики, – разозлясь от его вежливости еще больше, ответил Дмитрий. Открыв было рот для чего-то еще, он повторно разрубил рукою воздух перед собой и перешел на ускоренный шаг, показывая тем самым, что их разговор окончен. Быстро удаляясь от ставшего ему неприятным попутчика, Карелин направился прямо к своему дому.

А еще через пару недель они почти подружились. К этому времени Карелин и Алексей уже подолгу прогуливались вечерами вокруг любимого ими обоими озера – неторопливо, растягивая насколько возможно удовольствие от беседы и прохладного осеннего воздуха, и говорили, говорили, говорили… О том, как устроен человек, существует ли душа и что есть наше сознание; о том, что будет с нами после смерти, что вообще такое смерть, куда мы отправимся после смерти, если правда, что жизнь на этом не заканчивается; о границах нашего понимания, о том, существует ли  на самом деле некто создавший нас, о том, как найти смысл жизни, в чем вообще смысл существования как такового и существует ли вообще объективный смысл, о несправедливом устройстве общества, о метафизике, о последних научных открытиях, о возможности существования единой для всех цели, о религии, об устройстве мира в целом и космоса как его части, о законах логики и субъективности восприятия, о философах древности...

Обычно они говорили с чувством, часто даже спорили. Жестикулировали, перебивали друг друга, а временами переходили и на повышенный тон. Часто на следующее за их встречами утро Карелин просыпался с мыслями о вчерашнем разговоре. Случалось, еще во сне Дмитрий начинал подыскивать необходимые для беседы возражения и аргументы. Проснувшись, он искал их уже возле компьютера, босиком, в пижаме и зачастую забывая позавтракать. Искал, как кладоискатель, – кропотливо и терпеливо выуживал крупицы знания из интернета или делал пометки карандашом, листая разбросанные по всей квартире книги. Даже днем, уже на работе, рассеянно слушая своих коллег, на самом деле Дмитрий в основном занимался тем, что бессовестно воровал оплаченное работодателями время, в который уже за день раз прокручивая в своей голове услышанное от Алексея накануне. В общем, он жил этими встречами, ждал этих встреч, готовился к ним.

– Да, да, я уверен, если нам предоставить возможность вернуться в прошлое с нашим теперешним уровнем понимания, намного более зрелым, чем в молодости… – говорил Дмитрий, как всегда увлеченно, как всегда подкрепляя свои мысли активной жестикуляцией на одной из очередных совместных прогулок.

– Подождите, - мягко прервал Карелина имевший обыкновение останавливаться в момент крайнего несогласия с ходом его мыслей Алексей. – Подождите, – повторил он, беря собеседника в соответствии с другой своей привычкой за пуговицу пальто. – Вы не читали «Странную жизнь Ивана Осокина»?

– Читал, в этом-то и все дело, что читал, но полностью с автором не согласен. А самого героя при этом считаю полным идиотом и дураком.

– Интересно, – покачивая головой и снова возобновляя прерванную ходьбу, одновременно как бы вслух и про себя протянул Алексей, – интересно…

Не замечая его настроения и, все больше распаляясь, Дмитрий продолжал аргументировать свою позицию, но Алексей, похоже, совсем не слушал, он просто молча шел рядом, время от времени покачивал головой и, казалось, находился где-то глубоко в своих мыслях. Около полуночи, уже расставаясь с Дмитрием, Алексей еще раз очень пристально посмотрел прямо в глаза Карелина и медленно, по слогам, почти как учитель русского языка на уроке в школе, переспросил:

– Вы действительно считаете, что таким образом можно что-то изменить?

– Да, – снова уверенно подтвердил Карелин, – я же Вам только что все очень подробно объяснил.

– Хорошо, – произнес Алексей, отпуская руку Дмитрия, – хорошо, я подумаю, как можно донести до Вас ошибочность ваших рассуждений.

После этого они разошлись по домам.

– Дмитрий, ну а если бы Вам, к примеру, как и Ивану Осокину, представилась возможность вернуться лет на двадцать – двадцать пять назад? – начал он вкрадчиво на следующий день буквально сразу после их встречи. В этот раз товарищи немного изменили маршрут и шли по осенней аллее между двумя рядами прекрасных, начинающих желтеть кленов.

– Да, – радостно, почти по-детски засмеялся Карелин, – конечно, я изменил бы всю свою жизнь и мог бы достичь каких угодно высот.

– И Вас не смущает неудачная попытка Осокина? – продолжал тем же, немного заговорщицким голосом Алексей.

– Нет же, говорю Вам, нет! Я точно знаю, что говорю! – сразу и уверенно отвечал Карелин, немного опять распаляя себя, что становилось очевидно каждый раз, как только он начинал повышать свой голос.

– Если бы да кабы, – в задумчивости произнес Алексей, – если бы да кабы… Хорошо, не буду тратить больше попусту время. Просто скажу, что сейчас Вы окажетесь на этом же месте, но на двадцать пять лет раньше. Постарайтесь сохранить свой разум в целости, не сойдите при этом с ума и УДАЧИ Вам!!!

«Двадцать пять назад, тот же парк возле Новодевичьего монастыря. Что мне на прощание сказал Алексей? Постараться сохранить в целости свой разум? Да, это точно будет не просто. Я постараюсь. Но он ничего не говорил по поводу того, что я не должен бурно выражать свою радость». - Думал, озираясь по сторонам с глупой улыбкой на лице Карелин и в итоге искренне и радостно рассмеявшись.

Не будем подробно описывать все, что произошло в последующие четырнадцать месяцев. Скажем только, что веревку петли, в которой дергался Дмитрий, решительно оттолкнувший мгновение назад от себя табуретку, перерезал, видимо, Алексей. Если он сумел проделать такой фокус с другим – отправить человека на двадцать пять лет назад во времени, то скорее всего и ему самому это не представляло особой трудности.

По крайней мере, Дмитрий был точно уверен, что увидел именно его, когда пришел в себя на полу квартиры, в которой только что повесился. Алексей стоял на коленях возле него, одной рукой поддерживая его за голову, другой держал возле его рта стакан с водой.

Следующий момент, который он сумел вспомнить, опять был связан с привычным парком, но почти двадцать четыре года спустя. Те же самые, обеспокоенные и доброжелательно смотрящие на него глаза Алексея, что и мгновение назад на полу квартиры, но вокруг теперь были облетевшие клены, и несколько женщин в платках проходили мимо, спеша на вечернюю службу в монастырь.

Карелин полностью осознал произошедшее. Привычно двигаясь по направлению к пруду, он повернул голову к Алексею и произнес:

– У меня нет желания вспоминать, что произошло, и анализировать цепочку событий, которые привели меня к этому роковому решению, но объясните теперь – ПОЧЕМУ изменить ничего не возможно…?

– Если бы да кабы, – опять в задумчивости повторил Алексей, – но в чем точно есть плюс – в том, что получив свой собственный практический опыт, мы подготавливаем себя к тому, чтобы слушать и, главное, слышать, а это уже предвестник того, что мы становимся способны понять.

Дмитрий слушал его молча, ни разу не перебив, с серьёзным лицом, полностью сосредоточившись на доходящем теперь до него смысле.

– Давайте, дорогой Дмитрий, начнем с аналогии. Никому, к примеру, не приходит в голову поставить двухтонную мраморную столешницу на тоненькие алюминиевые ножки от кухонного столика. Столешница попросту их раздавит. Но некоторым, – при этом он с улыбкой взглянул на Дмитрия, – приходит в голову, что можно «установить» мощное и зрелое сознание на тоненькие, незрелые и не способные нести этот груз способности. Разве не очевидно, что параллельно с нашей мыслительной зрелостью и, следовательно, пониманием, развивается качественно целая масса других, свойственных нам, как сознательным существам, особенностей и внутренних инструментов? К примеру, воля, смелость, умение терпеть и ждать, эмоциональная сдержанность, концентрация внимания, приглушение определенных свойственных молодости инстинктов, чувствование вреда и пользы, изменение приоритетов, осторожность, внимательность к деталям и мелочам, другой ритм жизни, предвидение, интуиция, накопление и увязка в единое целое опыта, предвосхищение последствия наших действий, искусство аргументации, умение себя контролировать, возрастные особенности мышления, области охвата и восприимчивость, доминирующие интересы, особенности памяти, даже физиологические процессы играют свою особую роль. ДА НАША ВНЕШНОСТЬ И ВОСПРИЯТИЕ НАС ОКРУЖАЮЩИМИ, НАКОНЕЦ!!!!

Все это развивается параллельно с нашим пониманием, созревает с течением времени на основе нашего жизненного опыта. Так как все эти, сопутствующие, так сказать, нашему разуму вещи, в некотором роде и служат его основой, его вместилищем, если хотите, а вместе с тем и его обрамлением… И как не возможно зрелому мышлению обходиться без соответствующих ему зрелых компонентов, так же бессмысленно и бесполезно иметь развитые способности, не имея при этом возможности ими воспользоваться из-за отсутствия, развитого под стать им мышления…

Вот скажите, Карелин, что Вас больше всего там доконало?

– Никто серьезно меня там не воспринимал. Все только и делали, что посылали меня лесом с моими идеями. «Молоко на губах не обсохло, а лезешь со своими предложениями», – вот отношение, с которым я столкнулся. Кончилось это тем, что многие люди буквально ополчились против меня, – ну и в итоге дошло Вы сами знаете до чего.

– Знаю, Дмитрий, – улыбнулся Алексей, – все дело как раз в том, что знаю…

Дальше друзья шли, увлекшись своими любимыми темами. Карелин снова активно жестикулировал и, как обычно, что-то эмоционально объяснял. Алексей, держа по обыкновению руки в карманах куртки, молча шел рядом и время от времени несогласно качал головой…