Louis Vuitton как зеркало мировой деградации (новая редакция)

Вместо эпиграфа.
Воистину неисповедимы пути твои, Господи. Никогда не знаешь, что в итоге принесет нам радость и удовольствие, а что при этом еще увеличит глубину нашего скромного понимания... Кто бы мог подумать, что местом мистического откровения для измученного российского странника может стать выставка современной моды в Милане? Ан нет, случилось и такое. Тьма к тьме. Свет к свету. Разум к разуму.

– Зойка, ну ты что, совсем очумела, что ли! Какая еще выставка современной моды?  Ну не сходи с ума, пожалуйста. Тебе мало, что во всех странах и на всех континентах, где мы побывали, я, как верный пес, жду тебя вечно под магазинами? Ну побойся Бога, очнись! Мало тебе, что я вообще согласился с тобой в этот чертов Милан поехать?! Лежали бы сейчас на Мальдивах на пляже себе преспокойненько... Коктейли бы через трубочку потягивали... А что вместо этого? Магазинное удушье. Апогей материального мира. Жара, мозоли, толкотня кругом. Арабы из очереди русских выпихивают, чтобы за 80 грамм крашеного кримплена две тысячи евро отдать! У тебя вообще совести не осталось, что ли? Три дня, как подорванные, по бутикам кружим! Медведь-шатун зимой с голодухи за день меньше пробегает. Ты же вчера клялась мне, что сегодня в музей пойдем и никакого нафиг шопинга. ЧТО?!? Я шопинг от истинной культуры отличить не могу? По твоему мнению, это и есть музей?!? Вполне достойная альтернатива?!? Надо быть современным человеком, чтобы это понять? Ну, Зойка… Мало мы по «Монте Наполеоне» набегались по этим твоим «музеям», как современные человеки? Тошнит уже! И еще на выставку в качестве альтернативы теперь? Мало этим «кутюлье» денег, что мы за эти дни оставили в их «столице моды», так теперь еще нужно им в пояс поклониться? Ну пожалей меня! Правда, мозг закипает. Сил уже никаких больше нет! Пойдем в музей. Ну, не хочешь в музей, просто по городу давай поболтаемся. Хочешь, велосипеды возьмем в парке? Мы давно собирались это сделать. Покатаемся в удовольствие, потом пообедаем прямо на травке. Посмотри - погода какая сегодня классная. Ну пожалуйста! Все, что угодно, но только не на эту проклятую выставку…

Через 40 минут возле выставочного комплекса.

– Зой, может, я тебя здесь, на лавочке, подожду, а? Ну пожалуйста, не могу я на них больше смотреть. Тошнит! Правда…

Еще через 5 минут.

– Два билета на выставку, пожалуйста.

Еще через 25 минут.

Воспользовавшись «охами-ахами» и накрывшим Зойку в зале Gucci трансом, под предлогом начавшегося от невыносимой толкотни головокружения Максим отпросился на «свежий воздух». Зойка, восхищенно разглядывая очередное творение известного маэстро, по умолчанию согласилась. Легким движением руки, одновременно означавшим и «не мешай», и «надоел», и «проваливай», она освободила Макса от начавшей его не на шутку тяготить образовательной повинности. И уже через секунду он весело молотил каблуками по широкой лестнице, ведущей с последнего этажа выставочного комплекса вниз. Осмотр экспозиций они начали сверху по настоянию Зойки – так сказать, чтобы ничего не упустить. К моменту захлестнувшего Макса отчаяния, они успели пройти всего два зала и, судя по нарастающему Зойкиному энтузиазму, застряли бы здесь надолго. К счастью, за шесть лет их совместной жизни, наполненной многочисленными поездками по всему миру, Максим хорошо изучил характер своей подруги и знал, что если она чем-то серьезно увлечена, то ей уже нет до него никакого дела и можно спокойно линять. А там – куда глаза глядят. В зависимости от текущих обстоятельств: или на травке поваляться, или побродить по узеньким улочкам старого города, или просто посидеть в летнем кафе, думая о чем-то своем, куря душистую сигару или просто глазея на прохожих.

Радостно улыбаясь неожиданно дарованной свободе и перескакивая через две ступеньки, на втором этаже Максим случайно проскочил очередной поворот, ведущий на переход к последнему пролету вниз, и буквально влетел через широкие стеклянные двери на обширную, занимающую весь этаж экспозицию. Тут же спохватившись, он развернулся обратно к прозрачному выходу, сделал несколько автоматических шагов и внезапно остановился. Окинул взглядом просторный зал через плечо, повторно крутанулся на месте и застыл, как вкопанный. Зал был посвящен известной марке Луи Виттон, особенно ненавистной ему из-за дороговизны и почти священного, связанного с ней помешательства Зойки. Не то что бы его заинтересовал сам брэнд. Такое в принципе было невозможно. Удивило скорее то, как всё здесь было подано. В огромном, занимавшем почти весь второй этаж зале стройными рядами, как на военном параде, стояли голые женские манекены. Манекены как манекены, ничего, на первый взгляд, необычного. Черные, белые, худенькие, пополнее… Гладкая блестящая пластмасса. На ногах что-то вроде туфелек. В общем, тысячу раз виденный по всему свету в витринах образ. Но вот дальше... Вместо голов у них были сумочки! Женские сумочки и небольшие чемоданы. Как раз эта картина и заставила Максима задержаться, а теперь уже стоять в самом центре зала, умиленно разглядывая поразившую его своей непосредственностью экспозицию.

«Вот она - настоящая правда жизни, – думал про себя Максим. – Мощная, наглядно оживляющая человеческую мысль сила истинного искусства! Современный мир во всей его красоте. Обнаженная реальность. Бессловесное выражение сути явления. Удар ниже пояса. Мгновенно скоростным экспрессом  доставляющий вагоны с абсолютным пониманием  прямо в центр нашего мозга. Сумочка вместо головы! Как я могу всерьез воспринимать Зойку и весь её неразумный лепет, если на её плечах, на месте конечного схождения всей тайны и здравого смысла творения – просто кожаный чемоданчик. Пустое пространство. Брэнд. Маркетинговый ход и рекламное внушение. Крашенная под копирку задубелая кожа. Ободранные поросята, бычки, тритоны и крокодилы.

Сотня голых манекенов заменила сейчас Максиму всех философов древности и гигабайты усвоенной ранее информации. Соорудила в его сером веществе электрическую цепь и пустила по ней ток внезапного понимания: «Блин, как же точно всё показано! – осветила своими яркими лучами хмурые мужские мысли вдохновляющая искра. – Неважно, из какой они страны, из какого социального круга и какой институт закончили. Вот она, современная женская сущность во всем её проявлении! Суровая проза жизни. Голая правда. Сущностный язык, заставляющий трепетать истерзанную вечным непониманием рациональную мужскую душу. СУМОЧКА!! Сумочка вместо головы! Как я раньше этого не видел?  А что тогда вместо мозгов? То, что обычно носят в сумочке. Это и есть женские извилины. А что они там носят? – Максим чуть не закричал от внезапно пришедшего озарения – РЕБУС ПОЧТИ РАЗГАДАН! – То, что они носят в сумочках – это, бесспорно, и есть реальная проекция из темного мира женских извилин!»

Слабый импульс из неизведанной вселенной.

Ржавый передатчик на Марсе наконец-то ожил и уловил сигнал с Венеры.

В его воспаленном и возбужденном до предела мозгу бесконечным метеоритным потоком понеслись яркие струи из предметов, обычно составляющих содержимое усредненной женской сумочки. Вечно таскаемых за собой и представляющих неразрешимую загадку для мужчины как вида. Зачем нужны эти предметы? Кто не помнит этот немой вопрос в мужских глазах, когда, подавая девушке сумочку, он неожиданно понимает, что её вес может быть оправдан, только если она набита свинцовыми шариками или чугунными чушками?

«Вспоминай! – свирепо приказал себе Максим. – Вспоминай! Эти предметы и есть универсальный ключ к женскому сознанию. Вспоминай!!! На карту поставлено все! – яростно требовал он от своего, готового взорваться от напряжения разума. Заставляя тем самым его вычленить как можно больше конкретных обитателей женского багажа. Как после сильного удара, он видел в этот момент только цветастое, хаотично кружащееся вокруг него и еще не оформленное ни во что предметное поле. – Вспоминай! Визуализируй. Сила – в знании. Знание – в понимании. Для понимания нужна информация, не упусти свой шанс! – мощно требовал кто-то внутри него. Помада! – вдруг закричал его внутренний голос. – Помада! Есть! – облегченно выдохнул Максим, и тут же, желая развить достигнутое, радостно ухватился за первую маленькую победу, стимулируя тем самым свой рациональный мужской разум к новому поиску. – Есть! Давай дальше. Не ленись! НЕ останавливайся. Вспоминай! Напрягись! Работай. Вся твоя жизнь может измениться благодаря этому глобальному открытию. Используй свой шанс! – изо всех сил кричало в его взвинченном до предела мозгу внутреннее и единственно реальное сейчас для него самого «Я». Тушь, тени, ключи, – выпалил про себя Максим и, глотнув воздуха, с поистине пулеметной скоростью продолжил: связки ключей, ключи с брелоками, бумажки, ручка, огрызок карандаша, кусочки бумажки, крошки, монетки, пилочки для ногтей, салфетки, жвачка, конфетки, неопознанные кусочки, записные книжки, телефоны, кошелек, расческа, крем, документы, пропуск на работу, квитанция из химчистки, театральный номерок, старые чеки, зеркальце, таблетки, освежитель для полости рта, зубочистки, лекарства, резинки для волос, влажные салфетки, заколки, ватки, использованные ватки, почерневшие ватки, скидочные карты, всевозможные визитки, духи, ободок, лак, шпильки, мятные пластинки, сломанная сережка, бижутерия, остатки засохшего цветочка, кулечек с орешками, джем из самолета, прошлогодние концертные билеты, открытая пачка с крекерами, браслетики, спички из ресторанов, блеск для губ, респирант-24 часа, фотографии, покусанный по краям колпачок от давно потерянного карандаша для глаз... Стоп. Хватит. Вот он – хаос зарождения вселенной во всей его первозданной красоте, кругообразно плывущий сейчас из правого полушария в левое и наоборот. Эврика. Куда смотрят эти бедолаги-ученые? Зачем они тратят миллиарды долларов, пытаясь разгадать тайны мироздания, старательно разглядывая бескрайний космос в свои сверхмощные телескопы и неустанно запуская на солнечную орбиту ультрасовременные спутники? Чтобы понять первичную организацию и природу всего бытия, достаточно просто заглянуть в женскую сумочку. Начальный хаос – основа всего – всех красок и многообразия существующего мира.  Блин… Сумочка вместо головы. Соитие духа вечности и современности. Два испытывающих взаимное притяжение полюса. Голова и сумочка. Отживающая свой век звезда и ненасытная, вечно голодная черная дыра. Неумолимо и страстно двигающиеся навстречу друг другу. Поглощающая и проглатываемая. Неутоленная жажда к соединению. Вечное стремление стать одним веществом. Одной материей. Одной сутью. Всё! По крайней мере, для меня они уже стали единым целым. Звезда в дыре. На сегодня я полностью примиряюсь с женским родом. Больше у меня нет к ним вопросов и нам незачем ругаться».

– Ты что тут делаешь? – спросила через два с половиной часа удивленная Зойка. Тебе здесь нравится?

– Да, – искренне ответил, выходя из глубокой внутренней медитации, Максим. – Да, дорогая, мне очень здесь нравится.

– Я устала и проголодалась, – как ни в чем не бывало продолжила Зойка. – Пойдем отсюда.

– Да, конечно, – ответил ей Максим, чему-то искренне улыбаясь и явно что-то недоговаривая.  Затем он одной рукой взял её за руку, а другой как-то очень нежно и трогательно погладил Зойку по голове. Задумчиво посмотрел, куда-то сквозь неё и ласково, как обычно говорят с маленькими детьми, предложил:
– Пойдем, я накормлю тебя чем-нибудь вкусненьким.

А после этого уверенно повел Зойку к выходу.

P.S. И по сей день Зойка счастлива с Максом.

А Максу, похоже, пофигу. Но выглядит он тоже вполне счастливым.