Ариадна – абсолютно чистая

Ариадна – абсолютно чистая

Посвящается обоим. Ей и ему.

На самом берегу Эгейского моря, вдали от людских глаз жила девочка по имени Ариадна. Добрая и наивная. Не знающая людей и обмана. Не ведающая о людских горестях и страстях.

Жила тихо, размеренно, естественно и умиротворенно.

Имела в друзьях небо, заходящее солнце, разных зверюшек и красный цветок.

Чистая, скажут некоторые.

Святая, подумают другие, а поразмыслив возможно добавят: наивная…

Дура, молча сплюнут на землю третьи.

Но хорошее, как и плохое, не может длиться бесконечно и когда-нибудь заканчивается.

В один прекрасный день на берег моря пришли люди. Современные, алчные до денег и власти, деятельные и неугомонные. В общем, натерпелась Ариадна с ними по полной. В школу жизни пошла, что называется. Училась, училась и под конец даже не выдержала. Села на оживленном берегу, обняла, как водится, в таких случаях, для пущей печальки белые коленки и горько-прегорько заплакала. Думала утопиться, да душа, возвышенная не позволила. В лес решила податься – да какое там, лихие мужички давно все повырубили. Палки да пеньки засохшие только в лесах и остались. Где гордому одиночеству уединиться? В горы было собралась, да и там не спокойно – лыжники пьяные кругом. Все склоны заняли. Пиво пьют, дорогими кремами от солнца мажутся, и изо всех сил неподдельно жизни радуются. Короче, не на шутку закручинилась красна девица.

Вдруг откуда ни возьмись голос ей слышится: не кручинься, Ариаднушка, слезами горю не поможешь. Лучше построй себе людеубежище. Крепкое, каменное. Да и спрячься там, пережди за толстой стеной лихое время.

Девушка наша была на дело спорая. Тут же подхватилась, глины нарыла, камней накатала, воды натаскала. Стала стену выкладывать. Не простую стену, а неприступную. В три ряда. С битым стеклом поверху. Со всех четырех сторон. О как! Чего, как говорится, с тоски-печали не сделаешь. В общем, долго сказка сказывается, да быстро руками умелыми да характером трудолюбивым стена строится. Не прошло и месяца, ан нет Ариадны. Захватила с собой цветок свой любимый красненький да замуровалась внутри окончательно. Даже щелки не оставила. Уж больно ей противны за это время люди стали. Шумные, жадно материальности алкающие, вездесущие. Как душе тонкой мир иного, волшебного, от зари до зари вкушающей, с ними на одном берегу ужиться?

 

Красота! Снова одна. Тихо, спокойно, уединенно. В общем, успокоилось сердце Ариаднушкино, суетой людскою измученное. Снова забилось размеренно. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Красота!

Год живет так Ариадна, второй, уж третий заканчивается. Все бы хорошо, да вот только цветок красненький, дружок её единственный ненаглядный, чахнуть стал. Света белого видно ему не хватало, солнышка желтого захотелось, водички свеженькой дождевой. А может, и еще чего. Кто их, эти цветочки-нарцисо´чки, знает. Всегда им чего-нибудь да подавай изысканного.

 

Короче говоря, опять сладкая жизнь у Ариадны закончилась. Новая печаль объявилась, новая заботушка. Снова стала Ариадна думать думу великую: как друга любимого верного из беды кровожадной спасти, да к жизни размеренной, побыстрей вернуть. Начала она разные способы на цветке пробовать. И уговорами для начала его спасти пыталась, и любовью затем с нежностью, и даже строгостью под конец. Ничего не помогает. Чахнет цветочек-дружочек да чахнет. На глазах Ариадниных помирает. Света белого дождаться мечтает, о пощаде жалобно просит да смерти себе легкой у неё вымаливает. Что тут поделаешь? Села Ариаднушка да по старой привычке снова заплакала. Горько так, искренне, неподдельно. Пуще прежнего. Ну и снова ей тут как тут внезапное откровение: ломай стену – только так спасешь своего дружочка.

Но… Легко сдуру-то стены высокие защитные строить, да нелегко их обратно разрушать. Засохла да спеклась на солнце глина, вросли в землю камни. Истощились от долгого заточения в темноте молодые силы.

Скребет Аридна своими худыми пальчиками твердый гранит, плачет, убивается. Спешит друга верного из темницы вызволить. Да не тут-то было…

Поскребет-поскребет – да свалится без сил. Взглянет на завядшие листики красненькие – и снова на стену бросается. Стучит кулачками иссохшими, коленками разбитыми пинается. Будто делу истерикой помочь можно. Хотя бы и праведной. В общем, не дождался цветочек света белого. Взял, да и умер за два дня до освобождения.

Кто из вас терял друга близкого единственного? Только тот и сможет понять по-настоящему горе-горемычное Ариаднино.

В третий раз закручинилась наша девственница. Гордая, обидчивая, стерильно чистая, несмышленая. Но и тут с собой справилась. Вырыла в черной глине ямку, схоронила цветочек бережно, щедро в путь последний слезой проводила.

Села в позе печальной, величественной, выдохнула из себя грусть на сердце давящую и… ОЖИЛА! Оглянулась Аридна вокруг и ужаснулась. С четырех концов стены холодные. Серые, неприглядные. Друг лежит во земле сырой. Мрак кругом, беспросветность. Озарилась вмиг душенька горделивая, задалась вопросом: «Что же я делаю? Зачем на свете белом живу, на что гроблю жизнь свою Богом дарованную?» Вскочила Ариадна на ножки свои худенькие болезненные, собралась вся в комочек, на дурость свою озлобленная, да как кинется вихрем на стену проклятую!

Сказать честно, к этому времени стена уже была не толще картонного листа. Тут же рухнула она в одно мгновение. За собой увлекла в поднявшуюся пыль  Адриаднушку.

Долго ли, коротко ли лежала в сером мусоре Ариадна, но и это ей надоело. К морю по старой памяти потянуло.

Искупалась нелюдимка наша в водичке бодрящей и тут же пуще прежнего расцвела. Ну прям как Иванушка-дурачок после кипящего молочка. Щечки порозовели, глазки заблестели, в животе таинственно замурлыкало.

Как всем с детства известно, добро в конце концов всегда должно победить зло.

Поэтому:

 

Тут, как и положено, принц белозубый на берега Эгейские незамедлительно приехал отдохнуть.

Ну и «Fall in love immediately.

Свадьбу в Швейцарии играли. Пока гостям не надоело. Стала Ариаднушка в миру поживать, детей рожать да ума-разума наживать. А чистотой своей стерильной до конца жизни больше не гордилась, да и не зачем было. «Наполненность» у неё появилась. Мудрость житейская, радость от каждого дня прожитого, а заодно и счастье. Простое, человеческое. Людей она не то что бы полюбила, но вполне с ними свыклась, а с некоторыми даже и задружилась крепко.

Мораль?

Да для каждого своя.

А мне просто, пока по усам текло, что -то навеяло…


Комментарии

Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи!

Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.