Свадьба

- Тут ничего не слышно! Я ничего не слыыышу! Слишком громко играет музыка. Пойдем, отойдем, где потише. Мне надо сказать тебе кое-что, - сложив рупором ладошки, кричала мне прямо в ухо Аста.

- Пойдём. Сегодня - твой день. Твой праздник, твой бал и бенефис. Любое твоё желание сегодня закон! - ответил я ей одними глазами и движением губ.

Мы вышли из шумного, празднично оформленного зала в поисках места поспокойней. И найдя его тут же в уютном холле Вильнюсского Кемпински, удобно расположились в его мягких, широких креслах. Мы – это моя племянница Аста и я - её родной дядя. Солидный и уже седеющий, пятидесятилетний литовец.

- Дяяяядя! Мооой любимый, дорогой и обожааааемый дядя. Я ооочень тебе благодарна и хочу, чтобы ты обязательно знал это! - начала, немножечко растягивая слова и кокетничая, как и положено настоящей невесте, Аста. - А еще ты должен знать, как сильно я тебя люююююблюю!!!

- Говори, говори…Мне очень приятно, - засмеялся я в ответ. - Ты не представляешь, как я рад за тебя!

- Представляяяяю, - продолжала кокетничать Аста. - Никакими словами не выразить моей благодарности тебе. Ты это знаааешь, мой добрый и хииитрый дядя. Произнеся это, Аста легким, свойственным только юности движением, в одно мгновение очутилась сидящей на широком подлокотнике моего кресла. При этом она нежно обняла меня за шею и поцеловала в щеку. – Ну, расскажи, пожалуйста, как тебе это удалось?

- Что? -  попытался я изобразить на своём лице искреннее удивление.

- Ты знааааешь, - продолжала она, смешно растягивая слова, и корча вдобавок смешные рожицы. - Это именно ты наколдовал мне мужа!

- Наколдовал? - теперь уже моё удивление было абсолютно искренним.

- ДА!! Это именно так и называется. И ещё - я тебе уже говорила об этом раньше - ты совершенно не умеешь обманывать. Так что и не пытайся, - мило поджав губки, твёрдо сказала Аста.

- Обманывать?!  Но в чём? Кого угодно готов обмануть, но только не тебя! - добавил я смеясь, и играючи пощипывая её упругую, затянутую в свадебное белое талию.

- Пытаешься! - продолжала в том же тоне Аста. - Но всё дело в том, что я всёёёёё знаю, - снова затянула она деланным по-детски голосом, приложив при этом свой указательный палец к кончику моего носа. - Это ты, именно ты наколдовал мне Ёзаса! Я все знаааааю, - проницательно сощурила она свои глаза, при этом наклоняясь к самому моему лицу. – Знааааююююю, - произнесла она еще раз еле различимым и полной скрываемой тайны шепотом...

- Я..- попытался неуверенно что-то еще ответить в свое оправдание я..., но Аста властно переместила свой пальчик с кончика моего носа к моим губам  и всё тем же шепотом, но теперь изменив его тональность на заговорщицкую, настойчиво повторила: - Я всё знааааааю…

Я очень хорошо помню тот день, когда пожаловалась тебе, что от меня, так и не сделав предложения, ушел очередной парень. Я была близка к отчаянию тогда. Я никогда и никому не говорила об этом, но мне даже хотелось покончить с собой. Мама, естественно, не знает об этом, и не говори ей ничего, пожалуйста. Никто не знает. Я в первый раз кому-то это говорю. Хотя ты и так все знаешь. И это наверняка тоже. По твоим хитрым глазам сразу вижу, что знаешь… Ну, так вот. Ты тогда выслушал меня внимательно и после этого сказал, что я всё делаю неправильно… Помнишь? Конечно, помнишь.  И то, как я разрыдалась после этого, тоже помнишь… А потом, когда я успокоилась, ты как всегда непредсказуемо, просто подошел к полке, взял с неё тоненькую книжку и, как ни в чём не бывало, сказал: «Вот что тебе надо»! Сейчас я всегда радостно смеюсь, когда вспоминаю это, а тогда подумала, что ты впервые в жизни совсем не хочешь меня понять и расплакалась снова. А ты стоял спокойно рядом и терпеливо ждал, когда я успокоюсь. А потом, уже после того как я вытерла слёзы, повторил своим тихим и уверенным голосом: «Вот что тебе надо». Я до сих пор помню, как сильно удивилась, когда поняла, что ты не шутишь, а наоборот, говоришь об этом очень серьезно. Я ведь с самого детства научилась угадывать эти редкие моменты, когда ты уже не шутишь. Раньше мне это очень сложно было, ведь ты почти всегда шутил. Но когда ты становишься серьёзным, то тебя лучше слушать. Все это знают. Я тогда на себя только немного разозлилась, что опять пропустила этот момент. Неуверенно, и всё ещё ничего не понимая, взяла из твоих рук протянутую мне книгу. Помнишь?

Это был сборник Цветаевой. Небольшая такая книга, в сиреневой обложке.  На русском языке. С тех пор он всегда у меня с собой. Но тогда я точно ничего не поняла, только то, что сейчас надо слушать тебя внимательно и запоминать. А ты снова подошел к полке, снял одну за другой оттуда еще несколько книг. Такие же маленькие сборники. Я их все помню: Ахматова, Пастернак, Пушкин, Есенин, Лермонтов, Мандельштам, Гумилев. Ты подошел ко мне, держа их все вместе, сел рядом со мной на диване и очень серьёзно сказал: «Я ОБЕЩАЮ ТЕБЕ САМОГО ЛУЧШЕГО В МИРЕ ЖЕНИХА, но сначала ты должна прочитать все эти стихи, и когда ты их полюбишь в своём сердце, то, начиная с этого самого момента, в течение ближайших трех месяцев, МЫ решим для тебя вопрос с женихом». Я тогда еще про себя подумала: «Про кого это ты говоришь "МЫ"? Но спросить не решилась. Только сказала тебе, что мне не обязательно самого лучшего. Что лишь бы мы оба любили друг друга... А ты обнял меня как я тебя сейчас и тоже поцеловал и ещё добавил: «ОБЕЩАЮ». Ооооо, как мне трудно давалось это в начале. Тем более, только Пушкин и Лермонтов были на литовском. А ты знаешь, что моя четверка по русскому - не совсем твёрдая. Но, помня о твоих словах, я заставляла себя. Ты сказал, что мне обязательно нужно читать каждый день. Хоть несколько строчек. И я заставляла себя. Заставляла. Хотя никак не могла это понять, да и сейчас не могу, если честно, как могут быть связаны стихи и женихи… Но я читала, как и обещала внутренне тебе до тех пор, пока мне самой не захотелось их читать. Когда я и жизнь-то свою уже не представляла без них.  Два года прошло, вроде, после того, как ты прочитал мне с таким чувством своё любимое место у Мандельштама:

Образ твой мучительный и зыбкий,

Я не мог в тумане осязать.

"Господи!"- сказал я по ошибке,

Сам того не думая сказать.

Божье имя, как большая птица,

Вылетело из моей груди!

Впереди густой туман клубится,

И пустая клетка позади....

Как хорошо я запомнила тот весенний вечер, когда я шла домой с работы, и отчего-то было так хорошо на душе. В тот день светило такое яркое солнце… И когда я села на скамейку в парке чтобы хоть немного отдалить приход домой. Мне хотелось петь отчего-то неизвестного, мне хотелось летать, мне хотелось кричать всему миру, как прекрасно бывает жить на свете. Моё сердце и бешено билось и остановилось одновременно. Неожиданно я скинула туфли и побежала босиком по уже прохладной траве. И, сами собой, у меня из груди вырвались строчки так полюбившейся мне той весной Ахматовой:

Всё обещало мне его:

Край неба, тусклый и червонный,

И милый сон под рождество,

И Пасхи ветер многозвонный,

И прутья красные лозы,

И парковые водопады,

И две большие стрекозы

На ржавом чугуне ограды.

И я не верить не могла,

Что будет дружен он со мною,

Когда… (вдруг Аста замерла на мгновение и потом уверенно продолжила   уже от себя)

Когда весной по парку шла

С горячим сердцем и босою...

И закончив так вольно стихотворение великой поэтессы, я, весело смеясь и радуясь чему-то очень долгожданному, но еще неизвестному, опять побежала кругами по траве...

Помнишь, когда я позвонила тебе позже тем вечером и про всё рассказала, ты сначала долго молчал в трубку и только потом ответил. Так просто и ясно, как только ты всегда говоришь: "Время пришло". А когда я переспросила, что это значит, ты опять повторил то же самое: «Время пришло". И ведь с того дня не прошло и двух месяцев, когда я встретила самого лучшего и любимого в моей жизни мужчину. Моего Ёзаса! Ведь все произошло именно так, как ты обещал! Так что не притворяйся, - ВЫВЕЛА Я ТЕБЯ НА ЧИСТУЮ ВОДУ!

- Идем, идем уже, - весело закричала она махавшей нам от дверей банкетного зала подружке невесты… Пойдем скорее, - потянула меня с кресла уже вскочившая на ноги Аста. - Пойдем, сегодня не только мой день…Сегодня и твой день!  День твоего большого и доброго сердца! Пойдем к гостям. Нас уже заждались все, наверное… И, дядя, любимый мой дядя, - добавила она, опять прижимаясь ко мне уже на ходу, - я всегда буду помнить про твое сказочное Колдовство…

Сказав это она опять весело засмеялась, отпустила мою руку и по-детски подпрыгивая на ходу, легко побежала в сторону доносившейся из-за распахнутых дверей музыки… Побежала прямо навстречу своему счастью…

Может быть это правдой? Ну, учитывая, кто на самом деле её дядя...