Клубничная сага или балкон в Ницце изменивший мне жизнь

Клубничная сага или балкон в Ницце изменивший мне жизнь

– Ты же знаешь, как я люблю клубнику. Ты прекрасно знаешь, что я весь год жду этого чертового июня, когда можно будет вдоволь ее наесться! Что ты на меня уставилась? Что, ты разве не знала? Что значит не уследила? При чем тут дети? Ну и что из того, что они пришли вечером всей толпой. Дети на то и дети, их можно понять… Но ты куда смотрела?! Что, трудно было отложить мне хоть немного на завтрак? Ну что ты, как попугай заладила: «не заметила, не заметила» ... Три раза они с улицы прибегали…. Софка такая счастливая была... При чем тут это? Ты зачем из меня изверга делаешь? Я же не говорю, что от детей нужно еду прятать. Что ты вечно слова передергиваешь! Ты знаешь мое отношение к детям, и знаешь, как я люблю Софку. Не надо переваливать все сейчас с больной головы на здоровую! Я говорю только о том, что можно было в чашку отложить хоть немного, как только ты увидела, что они завалились толпой. Тем более на роликах – сразу понятно, что они как саранча все подряд сметут! Они ведь дети, не соображают. Но ты знала, что я специально вчера на рынок ездил, и сливки специально купил. А вечером, кстати, я твою же подругу в аэропорт мотался встречать, пока они здесь с твоего одобрения мою клубнику уничтожали. Именно уничтожали, а ты этому потворствовала! А может быть, специально? А как я еще думать должен? Что «Родя, Родя» ... Что значит «успокойся»? Я, кстати совершенно спокоен! Ты на себя посмотри! Это кто еще из нас двоих орет!? Я что, еще и опять неправ? Что значит «все утро опять испортил»? Это я эгоист? Это я-то о вас не позаботился? Черт побери, опять меня крайним сделали, сожрали всю мою клубнику, а я еще и виноват?!

 

При этих словах, буквально захлебываясь от гнева, Родион в сердцах плюнул и, больше не в силах смотреть на, как всегда, робко и интеллигентно оправдывающуюся жену, выбежал на балкон.

 

В защиту Родиона – клубнику он и в самом деле любил. То есть поесть он любил в принципе, но клубнику особенно. Он специально не ел ее целый год, с нетерпением ожидая лета. Это был особенный, чуть ли не священный ритуал. Уходящий корнями в далекое детство.

 

Бабушка Родиона, Елена Сергеевна, жила в маленькой прибалтийской деревне на окраине Риги. Именно туда на летние каникулы в течение всех школьных лет родители и отправляли мальчика из далекого и холодного Мурманска. В Мурманске его семья осела, случайно. Занесенная на самый край огромной страны поиском счастья и в погоней за длинным советским рублем.

 

Клубника у бабушки Лены росла изумительная. И что важно, ее было много. Родион ел ее в волю каждое лето. Чуть ли не на завтрак, обед и ужин, причем с домашними сливками. Бабушка его, похоже, здорово разбаловала, что в дальнейшем ему и аукнулось. Ох уж эти бабушки. Балуют внучков и внученек, не думая о последствиях...

 

Повзрослев, Родион священной любви к клубнике не утратил. Даже наоборот. Страсть эта с годами только окрепла. Но времена были уже не те. Началась перестройка. Бабушка умерла, без ухода деревенский домик быстро зачах, так что его пришлось продать. Из Мурманска семья перебралась на постоянное место жительство в Ленинград, и дальше у Родиона все пошло как обычно: учеба, женитьба, дети, работа, ругань, развод, снова женитьба и снова дети. И наконец небольшой, но успешный бизнес. Организованный не без помощи нового тестя. На счастье, оказавшегося средней руки чиновником. Дела шли хорошо, как говорится, грех жаловаться – квартира на Крестовском, дача в Комарово, хорошие автомобиль у самого Родиона, не плохой у жены, отпуск на горнолыжном курорте зимой и на море летом.  В добавок к этому престижные детский сад и школа для детей.

 

Вот только одно время от времени отравляло жизнь – клубника была уже «не та». Причем «на ту» не была похожа ни аргентинская, ни испанская, ни турецкая, ни израильская, ни даже краснодарская или молдавская. Попытки вырастить клубнику у себя в Комарово также потерпели фиаско. На даче у приятеля под Тверью вроде оказалась как раз та, что нужно. Но что за радость оборвать одну скромную грядочку. Да к тому же под бдительным взором рачительного хозяина, считающего про себя каждую съеденную всухомятку (без жирных сливок и сахара) ягодку …

 

В общем, на тридцать седьмом году жизни, невинная детская любовь приняла у Родиона весьма причудливые очертания настоящей клубникомании. Проявлявшейся порою в крайне болезненной форме. И вдруг этот рынок в Антибе…

 

Недорогие апартаменты под Ниццей они с женой подыскали через интернет еще зимой. И сразу же после окончания школьного года, в самом начале июня, всей семьей приехали на целый месяц долгожданного отдыха. Год выдался непростой, послекризисный. На борьбу с ним было растрачено немало нервов и сил. Только к концу весны Родион с большим трудом разделался со всеми накопленными проблемами и долгами. Так что сидя в самолете и понимая, что все уже позади, он по-настоящему расслабился. С удовольствием предвкушая первую в жизни встречу с Лазурным Берегом.

 

Квартира оказалась на удивление отличная. В добавление к трем небольшим, но чистым комнаткам – гостиная с кухней, плюс бассейн во дворе. До моря всего пара минут пешком… Отдыхай – не хочу! Старший сын, серьёзно увлекающийся спортом, мгновенно нашел себе партнеров по пляжному волейболу. Средний по обыкновению прочно засел за книжки и компьютер, а всеобщая любимица Софка целыми днями только и делала что носилась по широкой набережной на роликах.

 

В общем, до сегодняшнего утра все шло прекрасно. Пока, вчера днем, на залитом солнцем пляже новые русскоговорящие знакомые из Таллина не посоветовали Родиону съездить с семьёй на субботний фермерский рынок в Антиб. Стоило видеть выражение лица Родиона, когда прямо с руки бородатого, одетого в заляпанный красный фартук французского крестьянина он попробовал местную клубнику. Неожиданно оказавшуюся такой сладкой и душистой. Неожиданное и долгожданное свидание с прошлым. Живой и реальный вкус далекого детства, бабушкина теплота, её улыбка и нежный поцелуй…

 

Они купили целую корзину, четыре килограмма спелой ароматной ягоды. К чести Родиона, он не набросился сразу же на драгоценную находку, а сумел противостоять немедленному искушению. Можно даже с уверенностью сказать, что он сознательно отсрочил поедание вожделенной для него клубники. Частично, конечно им двигали эгоистичные побуждения. Долго, со знанием дела, выбирая в молочном ряду сливки, он явственно предвкушал, что после длительного ожидания полученное удовольствие будет еще острее и слаще.

 

На самом деле то, что Родион не стал есть клубнику прямо посреди базарных рядов, не принялся за нее на ходу и также сдержался   в машине – маленький подвиг. Подвиг самоистязания.

Сразу по возвращении домой выяснилось, что нужно срочно выезжать в аэропорт встречать подругу жены. Не получилось у Родиона начать дегустацию и после – из-за двухчасовой задержки московского рейса он вернулся домой, вконец уставший, совсем поздно и сразу же лег спать. В общем, так или иначе, нечеловеческим усилием воли пришлось отложить пиршество на утро.

 

И что в итоге? Накануне вечером Софка забежала домой на минутку в компании целой ватаги приятелей, местных французских ребятишек. Стоило только этим маленьким бандитам открыть в поисках минеральной воды холодильник и наткнуться на свежую клубнику… Судьба последней моментально была предрешена. И когда следующим утром Родион, не спешно встал с кровати, по-прежнему оттягивая и все сильнее предвкушая долгожданное удовольствие, принял душ, выкурил на балконе сигарету, подошел наконец к холодильнику и с сияющей улыбкой открыл дверцу…

 

Семь пятьдесят девять утра по парижскому времени. На небе ни облачка, но пока еще не слишком жарко. Из густых кустов за балконом задушевно заливаются птицы, со стороны моря дует легкий освежающий бриз. Кругом красота, спокойствие и благодать, но только не в душе нашего героя. Там царят буря и негодование. Черные мысли заполонили его разум, черные чувства распирают на части все существо. Родион буквально задыхается от гнева и вот-вот готов взорваться или же от отчаяния броситься головой вниз с третьего этажа.

 

А нельзя ли просто доехать до Антиб и купить новою порцию клубники, это же всего в пятнадцати минутах езды от Ниццы, спросит разумный и не понаслышке знакомый с Лазурным Берегом читатель. Конечно, можно, но только не в том состоянии, в каком находился Родион. В такие по-настоящему горестные, нечастые, но все же время от времени выпадающие на долю каждого из нас минуты лучше всего полностью предаться сладостному и всепоглощающему чувству жалости к себе. А заодно и чувству обиды, разочарования, злобы на весь мир в целом и на окружающих тебя плотным кольцом бессердечных эгоистов, в частности. И даже предвкушению праведной и неизбежно грядущей в таких случаях мести. Чем собственно говоря и занимался, раскачиваясь из стороны в сторону на неудобном пластиковом стуле, Родион. В ярости сжимая свои огромные кулаки и иногда будто грозя ими кому-то невидимому прямо перед собой. Внутри него бурно кипела злость, заставляя целиком и до самозабвения упиваться своими переживаниями.

 

Но жизнь есть жизнь, и здоровому человеку присуща естественная потребность избавляться от боли, сколь бы сладостна она ни казалась. Мало-помалу располагающая к умиротворению прекрасная погода, чарующий вид из окна и самый важный в деле успокоения любого буйного характера фактор - время, сделали свое дело. Родион немного остыл.

 

Его жена Надя, во избежание новых неприятностей на свою голову, мудро подавила в себе всякое желание выбежать на балкон вслед за Родионом. И все описываемое нами время неподвижно просидела на диване в гостиной. Будучи хорошо знакомой с вспыльчивым характером мужа, но в то же время зная его быструю отходчивость, она терпеливо пережидала, показавшуюся ей на этот раз уж совсем незаслуженной, бурю. Разбуженные сердитыми выкриками отца дети, прямо в пижамах выскочили из постелей и как могли успокаивали мать.

 

– Все сожрали, эгоисты, не могли хотя бы пару ягод оставить… И жена эгоистка, и дети. Французы тем более. Эгоизм у них в крови. Основа всего их равнодушного к своему ближнему общества. Никто о других не думает, никого другой человек не волнует. Тем более в Европе. Каждый только за себя печется, о своем брюхе. О том, как бы побольше удовольствия в себя запихнуть, побольше чужой клубники сожрать, – остывая и распаляя себя уже скорее по инерции, шипел сквозь зубы Родион. Над морем один за другим беззвучно заходили на посадку самолеты, но он едва замечал их краем глаза.  Бандиты, а не дети, никакого воспитания. В наше время мы по-другому себя вели… И как Надя могла, жена еще называется, столько лет вместе! Можно было бы понять, не знай она, как я люблю клубнику. Еще оправдываться наглости хватает. Взрослый человек вроде, книги читает, институт закончила. С Софкой-то понятно, ребенок еще…

 

Внезапно Родион все же отвлекся на зрелище пролетающих на фоне ярко-голубого неба самолетов.

 

– С такой скоростью получается около пятидесяти бортов в час, и так круглые сутки. Где они все размещаются? Частные борты один за другим. Богатенькие летят. А вот «Аэробус», минимум триста пятьдесят пассажиров, кажется… Интересно, сколько до них отсюда, километра два? Странно, что двигателей совсем не слышно. Может, заглушает море? Но ведь нет ни ветра, ни волн… А вот снова чартер, крутой, миллионов на пятьдесят тянет. Арабы какие или нефтяники. Интересно, как там у них обставлено внутри? Наверное, кожа, ковры, дорогое шампанское…

 

Мысли Родиона беспорядочно метались между наболевшей клубничной темой и фантазиями о снижающихся самолетах, и вдруг он впал в состояние, похожее на глубокий транс. Он настолько увлекся представлением картины происходящего внутри заходящего на посадку прямо перед ним воздушного судна, что на мгновение будто абсолютно явственно в нем очутился. И вот что он там увидел.

 

С удобством развалившись в кресле, толстый мужчина тяжело дышал и утирал лоб салфеткой. На столике перед ним, помимо недопитого бокала шампанского, стояла тарелка с отборной клубникой. На клубнику мужчина смотрел равнодушно и при этом был явно чем-то недоволен.

 

Напротив, него, еле втиснувшись в кресло, сидела еще более полная женщина с измученным и страдальческим выражением лица. В чем-то оправдываясь, она вяло и устало огрызалась в ответ на реплики своего спутника. Несмотря на это, мужчина продолжал настойчиво доносить до нее сильно волновавшую его в эту минуту мысль.

 

– Зачем спешили? Это что, впервые у нас, что ли? Ну и что, что ты узнала о вылете за час? Не знаешь, какой у меня напряженный график? Я что, на пляже с малолетками прохлаждаюсь? Ты ведь прекрасно знаешь, как я на самом деле работаю и какое сейчас время! Знаешь все и все понимаешь, семнадцать лет все-таки вместе. И в курсе, что «Моню» закрыли и все сейчас на взводе. И что? Зная все это, так сложно было виноград на борт заказать? Забыла, как я его люблю? Для меня ведь это действительно важно. Что ты заладила – «спешили, спешили». У нас что, когда-нибудь бывает по-другому? Когда такое было, что я тебя за неделю о вылете предупреждал? Я что, на заводе токарем работаю, чтобы отпуск за год вперед планировать?! Шампанское с черной икрой ты себе заказать не забыла, а как до винограда дело доходит – каждый раз одно и то же! Вот и видно все твое отношение ко мне в этом! Ну и что из этого, что в прошлый раз виноград был. Кто помнит, что в прошлый раз было? Кстати, мелкий он тогда был, а тебе прекрасно известно, какой я люблю. Двадцать лет скоро, как прошу тебя только такой покупать, крупный…Ты же знаешь, как я виноград люблю! Что, сложно было заказать? Так ты ценишь все, что я для тебя делаю?!

 

«Ну и идиот, – выругался Родион, приходя в себя. – Летит собственным бортом, но вот виноград ему, видите ли, заказать забыли. И это при том, что на столе стоит клубника отборная, ягодка к ягодке. Идиот!».

 

Он собирался было выругаться в третий раз, но что-то его остановило. Виноград. Клубника. Виноград. Клубника. Виноград… Очень похоже на то, что произошло всего лишь полчаса назад на их маленькой кухне. Получается, клубника сама по себе, как, впрочем, и наличие частного самолета, не являются источником счастья? А что тогда?

 

«Клубника мне всегда казалась достаточным фактором… Но этот мужик ее даже не замечает. Выглядит при этом несчастным и требует виноград, и не абы какой, а крупный ему подавай. При всех своих достижениях не может быть счастливым, виноград нужен. Точно идиот, клубнику ему подавай», – машинально подумал Родион. И вдруг засмеялся.

 

«Такой же второй идиот! Я сорок минут уже сижу на этом балконе, злой на жену и весь мир. И все из-за чего? Из-за какой-то клубники! А этот толстяк летит на личном самолете в Ниццу и готов взорваться от злости из-за кисточки винограда? Так что же тогда есть счастье, если не самолет, не клубника и не виноград? Чувство, которое мы испытываем? Получается, есть не счастье само по себе, а чувство счастья, то, как мы себя ощущаем из-за самолета, клубники, винограда, велосипеда или вареной кукурузы. Выходит, счастье субъективно и связано не с наличием чего-то конкретного в нашей жизни, а с нашими отношением к нему? Вернее, с нашим довольством тем, что мы имеем?».

 

– Да черт с этой клубникой! – Родион внезапно встает и, не обращая внимания на нервно вздрогнувшую чету бельгийцев, только принявшуюся за завтрак на соседнем балконе, резко отодвигает широкую дверь и врывается в комнату. – Надя, прости меня, пожалуйста, на меня нашло что-то… Давай позавтракаем, а потом сгоняем на рынок, детям сладкого купим, фруктов каких-нибудь, мороженого, клубники...

 

При последнем слове Надя страдальчески поднимает на мужа заплаканные глаза.

 

– Папа! – вдруг радостно кричит Софка. – Чтобы они вчера все не слопали, я половину клубники спрятала для тебя в отдельный пакет. Я знаю, как ты ее любишь!

 

Она юрко выскальзывает из объятий матери, забегает за барную стойку и, сходу распахнув дверь холодильника, гордо выкладывает на стол плотный бумажный пакет. Надя, не выдержав, начинает болезненно смеяться. Родион виновато улыбается, подходит к жене и обнимает ее.

 

– Счастье есть, – важно, как и положено отцу семейства, произносит Родион в конце завтрака. Отодвинув от себя пустую пиалу, он наблюдает, как тщательно выскребает ложкой сладкие розовые сливки с донышка своей чашки Софка. Гены-думает он про себя…. Потом многозначительно оглядывает свою семью и, показывая облизанным предварительно пальцем на сердце и голову, с той же серьёзностью и важностью в голосе добавляет: – но оно здесь и здесь. И не зависит от клубники...

 

Улыбаясь и подмигивая маме, Софка выпивает оставшиеся сливки прямо из чашки. Смотрит с прищуром на отца и, откинувшись на спинку стула, заливается от чего-то смехом. Надя, подперев голову, сидит напротив мужа и смотрит на него с любовью во взгляде. Старший сын поел раньше всех и спешно собирается во двор – с улицы слышны крики играющих в волейбол. Средний сын продолжает сидеть с родителями за столом. Он тоже закончил трапезу и теперь внимательно читает книгу, время от времени поправляет сползающие на нос очки и сосредоточенно жует грушу. Клубнику он не любит с самого раннего детства.

 

Софка продолжает радостно смеяться…


Комментарии

NATALIA LAZAREVA

Ну, просто замечательно

20.08.2014, 17:18

Эля

Замечательный рассказ!

21.10.2014, 16:12


Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи!

Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.